Приглашаем посетить сайт
Мифы за одессу
Во все времена создаются, в основном, за пределами города. Некоторые из них получили самое непосредственное отношение к языкознанию. При советской власти в сознание одесситов усиленно вдалбливали миф о том, что в исконно русском, а затем советском городе Одессе нет и никогда не было ничего особенного, и он ничем не отличается от таких советских городов, как Тамбов или Свердловск. В самой Одессе существовал термин «МЕСТНИЧЕСТВО». Стоило кому-то из местных краеведов или журналистов написать что-то об истории Одессы, не совпадавшее с официальной точкой зрения, например, назвать Воронцова не полу милордом или заикнуться о специфике становления города, его тут же обвиняли в местничестве. Только один-единственный раз цензура прокололась на этот счет, когда в одесском Русском драматическом театре ныне известный российский кинорежиссер В. Бортко поставил пьесу «Всего тринадцать месяцев», написанную артистом театра Музкомедии Юрием Дыновым. Как свидетельствует автор пьесы, цензура «приняла ее за пушкинскую...Только в одном месте вышла заминка: об Одессе.
«... тут и украинцы, и греки,
Евреи, молдаванин, арнаут,
Сливаясь воедино, словно реки
Талантливейший город создают».
Дынову легко удалось обмануть цензуру, выдав эти слова за пушкинские. Ничего удивительного, цензоры были людьми грамотными и знали: разрешенную классику можно не резать, а также, что в «Евгении Онегине» Пушкин чего-то там писал стихами об одесских молдаванах, корсарах и греках. Многочисленных московских выходцев из Одессы, ставших известными советскими писателями, на малой родине не рисковали обвинять в пресловутом местничестве, являющемся непременной частью их творчества. Нынешнее время вывело процесс одесского мифотворчества на новую орбиту. Теперь требуется создание совершенно иных мифов, доказывающих, что Одесса является исконно украинским городом. Дальше всех в одесских краеведческих изысканиях, согласно последним крикам моды, пошел никогда не живший, но побывавший в Одессе киевлянин В.Жежера. Для подтверждения новомодной точки зрения он взял в союзники ... одесский язык! «...в «одесском» языке ухо сразу улавливает украинскую основу. Это упрощает спор о том, кто основал город. «Так и шо мы имеем сказать, до примеру, за Одессу? Таки да!» - каким языком это сказано? Тут украинский язык явно спрятан, будто в полупереводе, так, как прячут свое добро до лучших времен в иной валюте». Да, как был прав незабвенный Остап не Бульба, утверждавший, что «лучшие времена скоро наступят». Фраза, созданная киевским лингвистом, это вам не «глокая куздра». Она заставляет вспомнить о некоторых советских кинематографических персонажах. Тех самых, что разговаривали на одесском, с точки зрения сценаристов, языке и созданных в лучших голливудских традициях «а ля рюсс»: бородатые казаки выводят домашних медведей на заснеженные улицы Москвы. Живший и работавший в свое время в Одессе король российского фельетона В. Дорошевич более ста лет назад писал: «Мы не знаем, как был создан одесский язык, но в нем вы найдете по кусочку любого языка. Это даже не язык, а винегрет из языка». Что касается изысканий В. Жежеры, то для начала беру на себя смелость утверждать: одессит не произнесет в одном предложении «до примеру» и «за Одессу». Это уже не моветон, а просто оскорбительно. Тем не менее, давайте рассмотрим предложенный пример, чтобы действительно выяснить «каким языком это сказано». «Так» (в смысле «да») с одинаковым успехом мог сказать и украинец, и поляк. «И» - человек любой национальности. «Шо» - украинец, равно, как и представитель того народа, который не знает украинского «що», но по сию пору говорит «яишница», «утрешний», «конешно», то есть русский. Кстати, «шо» на одесских улицах зазвучало недавно в отличие от традиционного «ше». «В Одессе с шоканьем гораздо проще: всегда и везде вместо «что» и его производных употребляется «ше», - это написано не сегодня, и не мной. Именно по слову «шо» еще каких-то тридцать лет назад можно было отличить одессита от гостя города. По поводу «мы имеем сказать» иных двух мнений быть не может, кроме: немец или еврей. «До», естественно, украинского происхождения, но слово «пример» по-украински «приклад». «За Одессу» - изобретение кого хотите, но только не русского или украинца. И, наконец, отнюдь не украинская фрашка «таки да». Так каким же это языком сказано? Что на самом деле прячется в контексте не зря взятого в кавычки одесского языка вместе с понятно откуда растущими в тени развесистой клюквы ушами? Ничего, кроме самого свежего мифа, взятого на вооружение очередными творцами, во все времена работавшими на уровне «Чего изволите?» Теперь уже требуется доказывать не духовное родство Одессы и Свердловска, а громогласно провозглашать, что Одесса почти ничем не отличается от Жмеринки. Так никто же не спорит. На практике это таки да уже получается. Гибель крупнейшей в мире судоходной компании, массовая утечка в Москву и куда дальше мозгов и талантов, смерть второй по величине в СССР киностудии и т.д. - лишнее тому подтверждение. Да и как может быть иначе, если в конце прошлого века городской голова Р. Боделан поведал, что из 1,2 миллиарда, заработанных Одессой за год, в бюджете города остается менее 200 миллионов? Существуй более мягкая, но аналогичная система двести лет назад Одессы как таковой вообще бы не было. Больше того, если бы киевскому князю Игорю дремучие древляне-поляне добровольно платили куда меньшие по тем временам подати, то не было бы знаменитой оперы, а княгиня Ольга была бы не менее нам известна, чем супруга Ярослава. В середине девяностых годов были приведены весьма любопытные цифры: по сбору налогов Одесская область на втором месте в Украине, а по распределению средств на двадцать шестом. И если бюджетом города Киева в нынешнем году предусмотрено расходовать 4000 гривен на каждого человека, то бюджетом Одессы - в восемь раз меньше. Это одна из основных причин того, что походящая на умирающего от огромной потери крови донора по принуждению, Одесса стремительно превращается в пригород Большой Булдынки, практически окончательно потеряв свое неповторимое своеобразие, в том числе, одесский язык. Мне уже приходилось упоминать, что украинцы внесли огромный вклад в развитие одесского языка. Но основой этого языка украинский язык не является, что легко и непринужденно сам того не ведая доказал автор приведенной выше фразы, лишь бы свести столь же искусственно сконструированный «спор» в пользу очередных уря-патриотов. В отличие от знатока одесского языка киевлянина В. Жежеры, одессит Г. Групп наивно полагает: «...в Одессе говорят не по-русски, не по-украински и даже не по-еврейски, а на особом одесском языке, понятном ныне лишь части коренного населения преклонного возраста». Где вы есть, спэцы по одесскому языку? Или вас таки есть вот в отой самой части? Феномен Одессы как раз и состоял в том, что и город, и его язык создавался людьми самых разных национальностей. Чисто русским и уж тем более украинским в те времена он не мог быть по определению. Иначе бы просто не возникло это чудо самоуправления во главе с французским герцогом (кстати, свободно общавшегося с горожанами на восьми языках), окруженное частоколом нищей крепостной России. Во всей Европе не было еще одного столь многонационального города. И неважно, кем ты был, англичанином, бельгийцем, татарином, арнаутом, и на каком языке разговаривал, главное, чтобы знал свое дело, как говорится, туго и возвеличивал собственным трудом благосостояние общего дома, самого богатого города континента, ставшего по составу народонаселения прообразом нынешнего Нью-Йорка. А потому трудились, не забывая о собственных карманах, но одновременно и во славу города Ашкинази и де Лиль-Адан, Тимченко и Гутьяр, Джиджи-Мокки и Ростовцев, Рено и Фраполли - несть им числа. Потому и переезжали из Москвы в Одессу таланты, а не наоборот. И чем однороднее становился состав города, тем хуже делалось его благосостояние. Да, книги и газеты могут врать, но не лгут могилы, в частности, второго Христианского и третьего Еврейского кладбищ. Не введут в обман первые названия поселений вблизи Одессы, которым в свое время косноязычные творцы советских мифов дали русскоязычные названия. Те самые, что сегодня заменили украиноязычными. Практическое языкознание новоявленные просветители уверенно доводят до политмаразма, переименовывая Краснознаменку в Червонопрапоровку. Быть может именно под этим стягом они собираются маршировать в Европу? Да и Красноселка - это не то же самое, что Чэрвонэ сэло, в русском правописании оно носило значение «красивое». А до русского правописания это же село имело от основания совершенно иное - Гиндельдорф. Основанная украинским хлопцем Куртом Куртовка - ныне по-праву Новоукраинка, село Париж (каково!) сегодня Веселый Кут, Лейпциг (не хуже!) стал Августовкой, затем Серпневым. Мирное когда-то именовали Фриденталем, Виноградовку - Бургуджи. Каплашат перекрестили (или обрезали?) в Новые Капланы (сомневаюсь, что в честь Фанни, но все равно, как в том анекдоте, получилось неплохо). Аккерман стал Белгород-Днестровским. Кармалюковка (переименована при советской власти в честь легендарного карпатского бригадира) первоначально называлась Фернатией. Рыбальское - Мортыза, Першотравневое - Первомайское - Кассан-Аспала, Петровка - Александровка - Саталик-Хафии, Васильевка - Вайсол, Шевченково - Карамахмет, Десантное - Домилешты, Жовтневое - Каракурт (черный юмор переводчика несет двойную смысловую нагрузку), Ивановка - Яновка, Богатое - Долукиой, Камышовка - Хаджи-Курда. Продолжать этот лингвистическо-краеведческий перечень можно еще очень долго... Да по первоначальным названиям сел нашей области можно было бы защитить докторскую диссертацию, если бы сегодня в очередной раз не потребовались совершенно иные достижения в мифическом языкознании. Одни только Кринички (Колодцы по-украински), первоначально Фытына-Джинилор, то есть Источник Весталок, чего только стоят! Не меньше, чем Струмок (Ручеек), в девичестве Чишма. Или Фараоновка, основанная не египтянами, а цыганами (фараоновы дети). Но вместо того, чтобы выяснить: отчего это одна из многочисленных сегодня Виноградовок прежде именовалась Чумленью или каким образом Исерлия (в переводе с румынского - каторга) вдруг стала Вольным, не говоря уже о волнительном происхождение названия села Нестоита, наши лингвисты заняты более актуальными делами. В частности, подобно ученым-предшественникам «упрощают спор» и сочиняют новояз, в котором уже нет места замкомпоморде, зато имеется «пупориз», то есть перерезающий пуповину. Русско-украинский «акушер» уже не устраивает. Равно, как и то, что первыми жителями Одессы, основанной по указу императрицы России, а не гетманши Украины Екатерины Второй, были люди самых разных национальностей. О чем, кстати, говорят не только десятки книг, написанных свидетелями основания Одессы, в том числе, живших в других странах, но и топонимика города. Французский и Итальянский бульвары, Польский спуск, Армянский переулок, Греческая площадь, Большая и Малая Арнаутские (так некогда именовались албанцы), Болгарская, Еврейская, Эстонская, Польская, Греческая улицы... Это, быть может, места компактного проживания так называемых иностранцев? А как насчет улицы Украинской, переименованной ныне в честь самой известной советской блудницы Анны Ахматовой, родившейся в Одессе? Жители этих улиц, наряду с обитателями переулков, вроде Лютеранского и Спасского, своим трудом создали не миф, а воистину золотой век Одессы, о котором сегодня даже мечтать глупо, сидя в потемках так называемого планового отключения электроэнергии. А ведь Одесса уже пользовалась электричеством в те времена, когда москвичи и петербуржцы считали газовые фонари альтернативой свечам. Одесситы сами себе построили первую в Российской империи электростанцию. Как сегодня, они не клянчили у столицы на нужды города, разваливающегося на глазах в прямом и переносном смысле слова, Одессой же заработанные деньги. И одесские градоначальники, в чьих жилах текла французская, греческая, русская, испанская, украинская и прочие, в том числе, смешанные крови традиционно передавали на нужды города часть своего состояния, а не работали по современному во всей стране принципу: «Павло, що б ты робыв, якщо був царэм? Нацарював бы тры карбованци, та й втик!». В качестве опровержения очередного, самого свежего мифа об Одессе, ее основателях и творцах одесского языка можно было бы привести сотни свидетельств и даже данные нескольких переписей населения города. Но боюсь возможных сердечных приступов у национально озабоченных сограждан в возрасте, этих сладкоголосых певцов коммунистического строительства, резко воспылавших в пост-советское время любовью к Богу и украинскому языку, который многие из них сами знают на уровне отличника третьего класса церковно-приходской школы. Позволю себе лишь напомнить библейские слова будто бы исповедуемого ими учения: «Итак, языки суть знамение не для верующих, а для неверующих».
« В Одессе в общей сложности по отношению к коренному населению иностранцев никогда не насчитывалось более восьми процентов», - эта гениальная фраза принадлежит двум одесским околообкомовским краеведам. По фамилиям Саркисян и Ставницер.
•
«Одесса - великолепный многонациональный морской порт, родина многих выдающихся поэтов, писателей, художников, прочих титанов духа...Улицы кишели людьми всех наций и оттенков кожи... в Одессе повсеместно царит всепобеждающий дух свободы, который, как я думаю, делает всех ее жителей верноподданными единственной и неповторимой в мире державы - Одессы-мамы».
Майкл Муркок.