Приглашаем посетить сайт
Статьи на букву "М"
См. примазать |
См. примазать |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
См. янтарный |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
См. эвакуация |
Манериться. [Анализируя анонимные бытовые сценки «Бала за Москворечьем» (Литературная газета, № 45, 1830, 9 августа), приписываемые А. С. Пушкину, В. В. Виноградов пишет:] Правда, в диалоге «Бала за Москворечьем» встречаются слова, не попадающиеся в других сочинениях Пушкина: это - Москворечье, «все ночи переколол», калачница, манериться. В сущности, кажется подозрительным или сомнительным для стиля Пушкина лишь слово: манериться. Однако это слово в значении `жеманиться, церемонно, манерно себя вести' - было широко употребительно в разговорно-литературной речи допушкинского времени и пушкинской эпохи. В словаре Грота-Шахматова (1929, т. 6, вып. 2, с. 207) указаны следующие примеры: Манерься ты иль нет, ты мне лишь не важна. Хвостов. Русск. парижанец (Российск. феатр, ч. 15, с. 187-188). (Немец) гордо вальсирует с толстою, красною девкою... которая манерится (Архив бр. Тургеневых, 1, 187). Полно манериться, родной (Греч. Черная женщина, ч. 2, с. 72). Тут городничий играет в вист, тогда как жена его манерится во французской кадрили (Соллогуб, Сережа 1, 206). Посмотреть, у иной рожа-то не белей сапожного голенища, а туда ж манерится (Загоскин, Соч. 3, 162). Ср. у Стасова (Выставки, 1865): «Дело шло о пустынных залах, где когда-то выступал и манерился со своим двором Людовик XIV». Любопытно также, что слово кадриль в сценах «Бал за Москворечьем» относится к мужскому роду («Со мной первый кадриль, не правда ли?»), как и в сочинениях Пушкина (см.: Сл. Пушкина, т. 2, с. 269: французский кадриль) (Нет оснований связывать с именем Пушкина напечатанный в № 72 «Лит. газеты» (22 декабря 1830 г.) в отделе «Смесь» анекдот о Ломоносове: «Ломоносов обедал однажды у И. И. Шувалова с каким-то провинциялом. Шувалов читал незадолго перед тем новое произведение Ломоносова и за обедом завел о том разговор с своим гостем - поэтом, хваля его картины. Простодушный провинциял вслушивался в разговор и, выразумев из него только, что дело шло о картинах, просил Ломоносова списать портреты с него и жены. - "Это не по моей части, сударь, - отвечал, улыбаясь Ломоносов. - Я пишу в другом роде. Но если вам угодно иметь верный ваш портрет, то советую вам попросить о том Грота". - Грот был живописец, славившийся тогда в Петербурге списыванием зверей». Анекдот изложен вяло и растянуто. Он лишен остроты пушкинских анекдотов. В нем нет и игры слов, каламбурных противоречий. Выражения выразумев из него (разговора) и списывание зверей чужды языку Пушкина). (Виноградов. Проблемы авторства, с. 456). |
См. ТЕЛОДВИЖЕНИЕ |
См. фюить |
См. хиреть |
См. родитель |
См. родитель |
См. ухажёр |
См. машина |
Махина, машина. В русском литературном языке XVIII и начала XIX века как формы одного и того же слова воспринимались ма́ хина (латинское machina) и машина (см.: cл. АР, 1789-1794, ч. 4, с. 62). Позднее - не ранее 20-40-х годов XIX века слово махина, выйдя за пределы профессионально-технической речи, стало в устно-бытовом языке обозначать лишь громоздкую, очень большую вещь, предмет необычной величины (см. в Академическом словаре 1847 г. (2, с. 611-612): «Ма́хина, - ы, с. ж. Тоже, что ма́шина». «Ма́шина, - ны, с. ж. Всякое орудие, служащее к увеличению силы и скорости движения как средств к исполнению работы»). Однако тот же оттенок значения в областной народной речи был свойственен и слову машина. Например, в «Северной пчеле» 1854 г. № 37 (см.: Лемке, Очерки, с. 5) было напечатано ставшее общеизвестным стихотворение «На нынешнюю войну»: Вот в воинственном азарте, Воевода Пальмерстон Поражает Русь на карте Указательным перстом... Здесь находим такие стихи: Альбион - статья иная - Он еще не раскусил, Что за ма́шина такая Наша Русь и в сколько сил. Ср. у Гоголя в «Мертвых душах» (в речи Собакевича): «Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей с фонарем не сыщете. Машинища такая, что в эту комнату не войдет». Со второй половины XIX века махина и машина, изменившие свое ударение, стали совсем разными словами. (Словообразование в его отношении к грамматике и лексикологии (На материале русского и родственных языков) // Виноградов. Избр. тр.: Исследования по русск. грам., с. 215-216). |
См. шандалы |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
См. эстетический |
См. расхлябаться |
См. представитель |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
Место. Очень часто Гоголь для сатирического обличения и разоблачения изображаемой социальной среды прибегал к каламбурному обнажению самых важных, основных для ее миропонимания слов и терминов. Таково, например, слово место для чиновников в мире мертвых душ, описываемых Гоголем. В соответствии с принципом обобщения или генерализации, очень существенным для гоголевского стиля, губернские чиновники в «Мертвых душах» изображаются в виде двух контрастных рядов образов: «... одни тоненькие, которые все увивались около дам... Другой род мужчин составляли толстые или такие же, как Чичиков, то есть не так чтобы слишком толстые, однако ж и не тонкие. Эти, напротив того, косились и пятились от дам...» (Гоголь. ПСС, 1951, 4, с. 14; далее цитаты потому же изданию). Хрупкость и воздушность тоненьких символизируется уменьшительно-пренебрежительной формой имени прилагательного - тоненький (ср. «не так чтобы слишком толстые, однако ж и не тонкие»). Для тоненьких мысль о месте не характерна. «Увы! толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие. Тоненькие служат больше по особенным поручениям или только числятся и виляют туда и сюда». У них нет оседлого места: «... их существование как-то слишком легко, воздушно и совсем ненадежно». Напротив, социальная сущность толстых определяется их отношением к месту. Гоголь каламбурно сталкивает два значения слова - место: должность и пространство, занимаемое кем-нибудь (напр., когда он сидит): «Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а все прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят». (Виноградов. О языке худож. лит., с. 238-239). |
Метафизический, метафизик. Пушкин требует мыслей как от прозы, так и от поэзии. Он работает над «метафизическим» языком и в области прозы, и в сфере стиха. (В слово метафизический Пушкин влагал значение: `интеллектуальный, отвлеченный, относящийся к сфере глубоких идей, богатый мыслями'. Это значение у Пушкина шире и глубже, чем у его современников. Ср. пояснение слова метафизический у Вяземского: «Писатель в России, когда он не с пером в руках, не в книге своей, есть существо отвлеченное, метафизическое» (Полн. собр. соч., 1, с. 268). Ср. у Карамзина в письме к И. И. Дмитриеву (от шестого июня 1817 года): «Новосильцев излишне мудрит в словах и любит метафизические фразы» (Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву, с. 215), или в письме к нему же от восьмого декабря 1824 года: «Он (Мих. Ив. Полетика)... сел с своими обедать, почувствовал дурноту, лег, захрапел и заснул вечным сном. Грустно оставшимся, но такая смерть хороша и достойна метафизика: ты знаешь, что Мих. Ив. написал метафизическую книгу» (с. 385) и др. под.). (Виноградов. Стиль Пушкина, с. 33). |
См. метафизик |
МЕЧТА. Этимология слова мечта неясна. Недовольный объяснениями Маtzenauer'а, Миклошича, Горяева и Преображенского, проф. Г. А. Ильинский предполагал в слове мьčьta корень *mĭk- и сопоставлял его с cumikat, mìcnut', вл. mikać `моргать', mik `мгновение ока'. «По всей вероятности, сюда же относятся не только с. zamákníti `прийти в восторженное состояние' (на что указали еще Miklosich EW 206 и Matzenauer LF 10, 351), но и р. мекать, на-мекать, с-мекать (из *-mĕkati, на-мёк, п. na-pomknąć `намекнуть' (из - mьknoti). Эти слова получили свой теперешний смысл через посредство значения `подмигнуть, неясно и неопределенно указать'» (Ильинский, Слав. этимол. 1918, т. 23, кн. 2, с. 184). По-видимому, с этим же корнем связано и лат. micare - `трепетать, шевелиться, мерцать' (там же). По мнению Г. А. Ильинского, «mьčьta и ее родичи выйдут из состояния изолированности, если мы допустим, что "центром значения" этого слова было `нечто (неопределенно и неясно) мигающее или мерцающее': из такого значения одинаково легко могли развиться как `призрак, видение, наваждение', так и `фантазия, неопределенная и неясная мысль'. С этой точки зрения станет понятным и значение `испещрение', которое имеют иногда русск. мьчьтъ, мьчьтание в соответствии с πορκιλία греческих оригиналов» (там же, с. 184). У Максима Грека (XVI в.) в рассуждении о грамматике: «Грамматика - опаснейший (т. е. осмотрительнейший) и тве рдостойный, не мечтаемый ум» (Браиловский, с. 303). Заметка ранее не публиковалась. Печатается по тексту, сохранившемуся на 2-х озаглавленных листках ветхой бумаги (чернила выцветшие). - М. Л. |
См. мизерный |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
См. трамвай |
См. эстетический |
См. чушь |
См. МИРОПОНИМАНИЕ |
См. чушь |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
См. МИРОПОНИМАНИЕ |
МИРООЩУЩЕНИЕ, МИРОСОЗЕРЦАНИЕ, МИРОВОЗЗРЕНИЕ, МИРОПОНИМАНИЕ. М. Горький в статье «О пьесах», устанавливая тонкие различия между словами мироощущение, миросозерцание, мировоззрение, миропонимание, которые в буржуазной публицистике употреблялись как синонимы, писал: «Отношение людей к миру удобно - хотя это будет несколько грубовато - разместить в четыре формы: мироощущение, т. е. пассивное ощущение действительности, как цепи различных и устранимых противодействий росту и движению человека; миросозерцание - настроение равнодушное и "объективное", доступное только тем, кто еще обеспечен сытостью, покоем, безопасностью и уверен, что на его век всего этого хватит; мировоззрение - система "радикальных" взглядов, усвоенных в семье и школе, дополненных чтением разнообразных книг, - о человеке, обладающем такими универсально гибкими взглядами, прекрасно и метко сказано: Что ему книга последняя скажет, То на душе его сверху и ляжет. А самым драматическим героем современности является чел овек миропонимания, - он стремится изучить и понять мир в целях полного освоения его, как своего хозяйства. Он - человек нового человечества, большой, дерзкий, сильный» (Горький 1937, с. 157). Выписка сохранилась в рукописи на небольшом листке ветхой бумаги. О словах мировоззрение, миросозерцание В. В. Виноградов упоминает также в «Очерках»: «Я. К. Грот отметил отсутствие в словаре Даля таких слов, которые употреблялись в литературном языке 60-х годов: мировоззрение, миросозерцание...» (Виноградов. Очерки, 1982, с. 428). - М. Л. 5 См. замечания Д. К. Зеленина в его «Отчете о диалектологической поездке в Вятскую губернию», СПб., 1904 // Сб. ОРЯС, 76, № 2 и статью Л. П. Якубинского «Несколько замечаний о словарном заимствовании» // Язык и литература, 1, вып. 1-2. Л., 1926. С. 12. |
См. МИРОПОНИМАНИЕ |
См. электризовать |
См. этикет |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
См. мол |
См. стало быть |
См. мол |
См. эвакуация |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
См. эстетический |
См. этика |
См. эстетический |
См. по мордасам |
МОХРЫ Принцип народнорусской ассимиляции, морфологического приспособления к русской лексической системе дает себя знать в истории слова мохры, этимологически связанного со словом бахрома. Слово бахрома восходит к араб. makräme. Это слово, проникнув в диалекты, дало ряд лексических и морфологических новообразований, с какими оно встречается и в XIX в., что зафиксировано диалектологическими словарями. «Опыт областного великорусского словаря» (с. 8) дает форму бахмара с основным значением бахмара - `бахрома'. (Тул. губ. Нов. у. Залегощ. вол. Д. Нижн. Залегощь и др.) (Будде. Говоры Тульск. и Орловск. губ., с. 114). В материалах древнерусского словаря основное значение определяется так: «бахрама - род тесьмы с мягко падающими с одной стороны плетеными нитями и прядями (шелковыми, золотыми, серебряными)». В диалекты проникла форма, более близкая этимону: «мохра́, ы́с. ж. Кисть бахрамы» (Доп. к Опыту обл. влкр. сл., с. 118). Ср.: «Мохры - головной платок с бахромой, образующий на голове мохнатую повязку в виде турецкой чалмы. (Орл. г. Орл. у.)» (Будде, Говоры Тульск. и Орловск. губ., с. 127). Ср. мушара - золотая бахрома. Здесь наблюдаем типичную в иранизмах на русской почве замену заднеязычного эксплозивного фрикативным и этимологизацию (контаминацию?) с русским мох. Очевидно, на основе ее образовалась форма мохры. Бахрома с золотыми мохрами (сл. Даля 1881, 2, с. 359). В этой же связи стоит махрятник - «мелочный торгаш, коробочник, офеня». «Махрятничать - промышлять разноскою в народе мелочных товаров по деревням» (сл. Даля 1881, 2, с. 315)203. Опубликовано вместе с заметками о словах: охрана, уничижать - уничтожать, застой, поклонник, потусторонний, момент, постепеновец, решимость - нерешимость под общим названием «Из истории слов» в журнале «Вопросы языкознания» (1989, № 4). Заметка сохранилась в рукописи на двух непронумерованных листках, написанных светло-синими чернилами (бумага старая). В архиве есть также две карточки, на которых рукою автора сделаны библиографические выписки для сносок, вошедших в текст, и машинопись в трех экземплярах без авторской правки. Заметка подготовлена по авторской рукописи. - М. Л.
203 Бахмутова Е. К. Иранские элементы в деловом языке Московского государства// Уч. зап. Казанского пед. ин-та. Факультет языка и литературы, вып. 3, 1940. С. 49. |
См. мушка |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
См. МРАКОБЕС |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
См. хиреть |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
См. шершавый |
См. чубарый |
См. ПОД МУХОЙ |
См. ПОД МУХОЙ |
См. ПОД МУХОЙ |
См. ПОД МУХОЙ |
Мошка, мушка. В свое время Н. В. Крушевский выдвигал учение о функции, как основу семантики. По его мнению, вытесняя друг друга, однозначные, а иногда и сходные по значению слова-дублеты или однозвучные омонимы спасаются от гибели лишь тем, что получают новую функцию. Например, «рядом с мошка появилось мушка, более близкое к муха, и отняло у слова мошка его первоначальную функцию - обозначать маленькую муху; слово мошка спаслось от гибели только тем, что стало исполнять новую функцию, а именно - обозначать совершенно другое насекомое» (Крушевский Н. В. К вопросу о гуне. Исследование в области старославянского вокализма. Варшава, 1881, с. 17-18). Это остроумное замечание, облеченное в форму широкого обобщения, еще не формулирует никакого определенного лингвистического закона. По-видимому, оно не отражает и не охватывает вполне даже реально-исторических смысловых отношений между словами мошка и мушка. Достаточно обратиться за справками к этимологическим словарям отдельных славянских языков (Преображенского, Фасмера и др.), к толковым - литературным и диалектным - словарям отдельных языков, чтобы усомниться в полной точности наблюдений Н. В. Крушевского. Однако, дифференциация основы, несомненно, содействовала семантическому обособлению слова мошка от муха - мушка. Этому есть многочисленные примеры. (Виноградов В. В. К изучению вопросов омонимии // Slawisch-deutsche Wechselbeziehungen in Sprache, Literatur und Kultur. Berlin: Verlag Academie, 1969, с. 272). |
МЫМРА. Заимствование чужих слов далеко не всегда диктуется потребностью в терминах для обозначения новых предметов и понятий. Экспрессивные факторы, тяготение к эмоционально-окрашенным словам, стремление использовать чужие звуковые сочетания, нередко какофемистические - для выражения разных чувств и оценок - часто направляют внимание на иноязычные слова и выражения5. Известно, что часто заимствуются слова, служащие бранными, отрицательными или ласкательными прозвищами, характеристиками, хотя заимствующему народу и раньше были знакомы означаемые ими понятия и оттенки (ср.: С. К. Булич. Заимствованные слова и их значение для развития языка // РФВ, 15, № 2, 1886, с. 347). Например, слово мымра в народно-областные говоры попадает из коми-пермяцкого мыныра `угрюмый', а из народной речи оно усваивается и литературным языком (около середины XIX в.). Заметка ранее не публиковалась. Сохранилась рукопись. Печатается по рукописи. - В. Л. |
См. ять |
См. НЕМЫСЛИМЫЙ |
Статья большая, находится на отдельной странице. |
Мышца. [По поводу подстановки под церковнославянские лексемы русских эквивалентов или замены церковнославянизмов их русскими дублетами В. В. Виноградов пишет:] Любопытен пример из черновой рукописи «Руслана и Людмилы»: Берет под мышцу колдуна. Здесь церковнославянская лексема мышца в своем наиболее архаичном значении - `рука' (ср. в «Словаре Академии Российской», 1814, 3, 925: «В славенском языке иногда берется за всю руку. Сня водонос на мышца своя и напои его») - не только вмещается в неподходящий стилистический контекст, но явно сближается с своим просторечным «двойником» мышка (ср.: подмышку, под мышки или под ышкой, под мышками). Ср. в стихотворении из А. Шенье (1835): «Под мышкой палица» (в последний период у Пушкина наблюдается нарочитая «архаизация» лексики). Но ср. другое употребление того же слова: Мой предок Рача мышцей бранной Святому Невскому служил. (Моя родословная, 1830). (Ср. у Жуковского в стихотворении «Три песни» (1816): И скальд выступает на царскую речь Под мышкою арфа, на поясе меч. Ср. у А. А. Шишкова анализ значения слова мышца (в просторечии мышка или чужеязычное мускул - «Рассуждение о старом и новом слоге», 258-259). (Виноградов. Язык Пушкина, с. 90). |